Искусственный лес,
или немного о вопросах гигиены
В. Колесникова
В конце ХХ века генные инженеры с подачи транснациональных корпораций добрались до лесов. Они решили, что, изменив генетическую структуру дерева, смогут добиться роста промышленных показателей.
Одна из главных задач сторонников применения генной инженерии в лесоводстве – получение однородной продукции. Естественный лес как сырье очень разнороден, а неоднородность продукта снижает его коммерческую стоимость. С промышленной точки зрения плантации имеют неоспоримое преимущество, поскольку предполагают получение большого количества однородной древесины. Например, в Орегоне (США) плантации генетически модифицированного (ГМ) тополя составляют более 40 тысяч акров (более 16 тысяч гектаров).
Такие посадки могут вытеснить естественные леса, заполняя их экологическую нишу. Но при этом они не могут выполнять их функции: выполнять водоохранные функции, поддерживать биоразнообразие, служить для местных жителей источником пищи, древесины и лекарственных растений. Сокращение биологического разнообразия лесов уже сейчас очень важная проблема. Исчезают не только виды животных и растений, обитающих в лесах, но и сами деревья. По данным журнала Nature, только в Бразилии 34 вида деревьев могут исчезнуть из-за деградации экосистем.
Конечно, крупным лесопромышленникам богатое разнообразие лесов ни к чему. Кое-кто из них вообще мечтает о том, чтобы получить однородные деревья с заранее запрограммированной структурой, с возможностью генетически определять их размер, форму, интервалы, через которые располагаются ветви. Но пока, несмотря на то, что попытки получения таких деревьев с помощью генной инженерии делаются уже давно, удовлетворительных результатов не получено.
Делаются и попытки создания плодово-ягодных деревьев, однако основные усилия сейчас направлены на деревья, используемые в целлюлозно-бумажной промышленности. В частности, одна из технологий предполагает внедрение гена, резко снижающего выработку лигнина – компонента, из-за которого древесину крайне сложно перерабатывать в бумагу. Лигнин – комплексное органическое соединение, основной компонент клеточной стенки. Это вещество придает древесине прочность и является компонентом механизма защиты дерева от внешних воздействий: ветра, дождя, вредителей. Он может составлять 15–35% сухого веса в древесной породе. Однако в целлюлозно-бумажной промышленности лигнин, особенно содержащийся хвойных деревьях, является нежелательным компонентом, а его удаление из древесных волокон дорогостоящий и, с точки зрения загрязнения окружающей среды, опасный процесс.
Лесопромышленники используют три основных аргумента, чтобы убедить общество в необходимости выращивания ГМ-деревьев: 1) экологическая безопасность, 2) перспектива сокращения уничтожения естественных лесов и 3) возможность удовлетворить потребность человечества в древесине.
«Корректировка» леса и ее последствия
Лоббисты искусственного леса утверждают, что ГМ-деревья абсолютно безопасны для окружающей среды. На это экологи отвечают следующее: пыльца деревьев распространяется на сотни километров, никто и никогда не сможет исключить возможность генетического загрязнения естественных лесов не только той же самой породы, что и соседние ГМ-образцы, но и родственных видов. Скажем, ГМ-тополь легко может переопылиться с осиной, передав ей, например, устойчивость к химикатам или «умение» заблокировать выработку нужного количества лигнина.
На это защитники ГМ-деревьев отвечают: не беспокойтесь, новые породы ГМ-деревьев будут стерильными. Их будут размножать культурой тканей. Однако это вызывает еще большее количество вопросов. Как известно, цветы и семена являются важными источниками питания для насекомых и птиц. Если ГМ-деревья не будут их иметь, то ГМ-леса станут «зеленой пустыней», не имеющей ничего общего с полноценными лесными экосистемами.
Кстати, сам лигнин, так надоевший лесопромышленникам, для дерева является крайне важным. Сокращение его количества ослабляет защитные механизмы дерева и оно не может противостоять вредителям. Низкое содержание лигнина также ускоряет гниение дерева, изменяет состав почвы.
Пиарщики от генной инженерии и биотехнологии утверждают, что все рассказы об опасностях современной генной инженерии – не более чем мифы, что методы генной инженерии ничем не отличаются от использовавшихся ранее методов селекции растений и животных, только результатов с генетически модифицированными организмами (ГМО) можно достичь значительно быстрее. На самом деле генная инженерия способна таким образом изменить исходный организм, как это никогда не могло бы произойти в природе. Ведь с ее помощью происходит не скрещивание особей одного или близких видов, как в селекции, а встраивание в геном живого организма чужеродного гена совсем другого существа: например, в растение помещается ген из генома бактерии или в насекомое – из рыбы. Последствия же таких манипуляций по большей части неизвестны и непредсказуемы. Включение нового гена может оказать неожиданное влияние на остальные гены клетки. В некоторых случаях это будет заметно сразу, как это произошло с пищевой добавкой L-триптофан, выпущенной в конце прошлого века в США (ее использование привело к нескольким десяткам летальных исходов у людей), в других – лишь через несколько поколений.
Зачастую статьи в научно-популярных изданиях преуменьшают сложность структуры генома, часто сравнивая гены с «выключателями», убеждая, что любой признак может быть по желанию просто «включен» или «выключен» соответствующим геном. Но с десятками тысяч генов сложного организма, в том числе и дерева, это сделать, не затрагивая при этом побочные и неучтенные связи, очень сложно, если не невозможно (один ген часто отвечает более чем за один признак и один признак может быть выражен несколькими или сотней генов).
Когда чужеродные гены вводятся в ДНК клетки, они находятся уже не в том окружении, в котором были изначально, а значит, и вести себя могут по-другому. К тому же дополнительный чужеродный ген ведет к нестабильности всего генома клетки. В последующих поколениях ГМО этот ген может переместиться в другое место, изменяя признак, за который он отвечает.
Генетические манипуляции с одним и тем же деревом часто производятся для одновременного достижения сразу нескольких эффектов, значит и количество изменяемых генов тоже увеличивается, а это умножает вероятность получения нежелательных последствий.
Естественные леса и «натуральные» памперсы
Заявления о том, что появление ГМ-деревьев уменьшит нагрузку на естественные леса, звучит весьма многообещающе. Однако в странах, где уже есть плантации ГМ-деревьев, как, например, в Таиланде, этого почему-то не происходит. Напротив, варварские вырубки естественных лесов в Юго-Восточной Азии только набирают обороты.
Очевидно, что перспектива выращивания ГМ-лесов может явиться как раз хорошим «дополнением» к быстрым прибылям от вырубки естественных лесов. Подобная перспектива вообще может только ускорить рубки, ведь планируется, что ГМ-леса будут расти быстрее обычных. И к моменту появления обширных ГМ-плантаций этих самых естественных лесов вообще может не остаться.
Выгоды от будущих запатентованных ГМ-деревьев и выгоды от вырубок естественных лесов – это два взаимосвязанных процесса. Чем быстрее будет получена возможность крупномасштабной высадки ГМ-лесов, тем меньше нужно будет беспокоиться о настоящих – их легко можно будет заменить ГМ-аналогами, каждая веточка которых будет находиться в собственности лесопромышленных и биотехнологических корпораций.
Потенциальные выгоды для транснациональных компаний от использования технологий генной инженерии в лесной промышленности громадны: оценочная стоимость ежегодного мирового урожая древесины уже сейчас достигает 400 млрд. долларов.
Представители лесной промышленности обещают, что под плантации трансгенных деревьев будут использоваться только малоплодородные ненужные земли, однако ни для кого не секрет, что различные промышленные посадки потихоньку вытесняют естественные леса. В большинстве случаев их просто вырубают, чтобы освободить место для коммерческих плантаций. Например, в конце 90-х годов ХХ века под пальмовые плантации были уничтожены миллионы гектаров естественных лесов Индонезии. Заметим, речь идет не о лесовосстановлении, а именно о замене одного на другое.
Аргумент о том, что ГМ-плантации смогут уменьшить нагрузку на тропические леса также не состоятелен. На таких плантациях выращивают в основном деревья для целлюлозно-бумажной промышленности, а не твердые породы древесины, такие как красное дерево или тик, которые продолжают вырубать на мебель.
Утверждение о том, что выращивание деревьев на ГМ-плантациях удовлетворит потребность человечества в древесине, вообще смехотворно. По статистике в среднем 9% древесного баланса в мире используется для производства гигиенических принадлежностей (памперсов, прокладок и пр.), за последние несколько лет, несмотря на рост использования хлопка в этой отрасли, количество идущей «на гигиену» древесины не сокращается. Да и как оно может уменьшиться, если компании все время навязывают нам новые потребности: прокладки для собак и другие милые атрибуты цивилизации, а для получения всего этого нужны ресурсы.
А все-таки интересно, скоро ли наступит время, когда леса будут состоять из деревьев-«терминаторов» – чудовищных сорняков, устойчивых к любым химикатам и вытесняющих обычные деревья? Возможно, из них будут получаться самые надежные прокладки. Весь вопрос в том, кому от этого будет комфортно и сухо.
ГМ-эксперимент на Урале
Вместо решения экологических проблем в России предпочитают создавать новые, по привычке не обращая внимания на закон. По сообщению Уральского экологического союза, 188 генетически модифицированных (ГМ) «беспуховых» тополей, особо устойчивых к загрязнению, в декабре 2002 года были высажены в качестве эксперимента в окрестностях Нижнего Тагила в рамках совместного российско-германского научного проекта по очистке и восстановлению промышленно загрязненных земель с помощью растений.
Эти деревья созданы при помощи генной инженерии в Институте физиологии деревьев Университета города Фрайбург (Германия) по программе Европейского Союза «по исследованию выведенных тополей в суровом климате Среднего Урала» заведующим кафедры физиологии растений Уральского государственного университета профессором Владимиром Пьянковым.
После того, как материалы о проекте опубликовали СМИ Свердловской области, у общественности возникли вопросы о законности мероприятия, поэтому испытания на данный момент приостановлены. Однако местные экологические организации подозревают, что экспериментаторы могут пытаться получить необходимые по закону разрешения задним числом.
Фактически, это первая серьезная попытка высадки ГМ-деревьев в открытый грунт в России. «Это кошмар! Кто дал на это разрешение? Государственной экологической экспертизы по этому проекту не было. А без нее все это незаконно», – комментирует Александр Баранов, один из специалистов государственной экологической экспертизы генно-модифицированных организмов при Минприроды России.
В России до сих пор не было получено ни одного положительного заключения государственной экологической экспертизы о биологической безопасности и возможности выпуска в окружающую среду ГМ-орагнизмов. Последний раз такое разрешение пыталась получить компания «Монсанто» на свой ГМ-картофель, но не преуспела.
В экспериментальном порядке высаживать ГМ-растения в России имеют право только научные учереждения с лицензированными опытными площадками, к которым предъявляется целый ряд требований по обеспечению биологической безопасности (в основном, изоляции испытываемых организмов).
Нарушение этих правил влечет за собой ответственность вплоть до уголовной. В научных и общественных кругах сейчас идет бурная дискуссия об опасностях, связанных с генетически модифицированными организмами. Как одна из опасностей называется бесконтрольное распространение измененных генов через гибридизацию нормальных и ГМ-организмов. В этом плане ГМ-деревья таят в себе колоссальную опасность – семена многих из них распространяются на десятки и сотни километров, конкретно тополя также распространяются порослью. К тому же они являются ближайшими родственники очень популярной в России осины, поэтому остановить горизонтальный перенос генов в случае широкомасштабного выпуска ГМ-тополей в окружающую среду будет невозможно.
Во всем мире существует очень жесткая оппозиция развитию ГМ-лесоводства, в некоторых странах, где разработчики таких лесов игнорируют законы, люди просто выдергивают ГМ-посадки. В целом, специалисты и экологическая общественность понимают, что изменение деревьев влечет за собой изменение всей сложной лесной экосистемы и может привести к самым непредсказуемым последствиям. К тому же Россия, как все еще лесная держава, и в первую очередь должна заботиться о сохранении существующих натуральных лесов, которые, в том числе, очищают воздух и почву от загрязнений, а не создавать новые проблемы, к тому же действуя в обход закона.
Кампания «За биобезопасность» МСоЭС,
http://www.biosafety.ru
|
|
|
