Пресс-релизы и другие материалы для СМИ

Новости в RSS-формате

Номер 27, март 2005

Преодолеть синдром распада

И. В. Шутов, заслуженный лесовод России, член-корреспондент РАСХН, д. с-х. н., профессор

Эта статья подготовлена с надеждой на то, что её содержание станет известно не только какой-то части читающих людей, но также субъектам законодательной и исполнительной власти, от которых зависит принятие решений, позволяющих изменить то, что происходит в наших лесах.

Как подчеркивал классик отечественного лесоводства проф. Г.Ф. Морозов, лес не терпит анархии. Продолжительность жизни наших главных древесных пород – сосны, ели, лиственницы, кедра – в несколько раз превышает продолжительность деятельной жизни человека. Лесу нужны стабильность и порядок, чтобы он мог жить и делиться с нами множеством своих благ не только сегодня, но и потом, обеспечивая с помощью лесоводов свою непрерывную и полноценную ротацию. Однако о каком порядке в лесу можно говорить, если само управление единым лесным хозяйством страны, раздробленное между разными субъектами права и многими автономными функционерами, превращено теперь в подобие мифологической гидры, каждая из голов которой озабочена только своим аппетитом!?

Кроме лесничих, работников лесхозов и стоящих над лесхозами учреждений, в лесах России теперь фактически командуют: все структуры местной власти – от губернаторов до муниципалов, структуры «Главохоты», почему-то полагающие своей собственностью обитающих в наших лесах зверей, являющихся, как известно, неотъемлемой частью лесных экосистем, а также легальные и обладающие реальной силой нелегальные лесозаготовители, по отношению к которым лесничие и их семьи поставлены в жёсткую зависимость. Добавьте к сказанному ещё нередкое появление разных контролёров. Всё это и многое недосказанное, что связано с присвоением леса как государственной собственности, позволяет понять нелесоводам, почему ежегодно из сотен выпускников лесохозяйственных факультетов разных вузов и техникумов только единицы готовы связать свою жизнь с работой в лесхозах. Да и то это обычно имеет место в случаях, когда там служат и живут их родители.

Ещё о грустном. Если судить примерно по 20 равно дефективным вариантам проекта нового Лесного кодекса, скрытно подготовленным и изданным анонимными дилетантами в ведомстве г-на Грефа, дезинтеграция лесного хозяйства России может быть продолжена, если, конечно, кто-то не остановит запущенный механизм его распада.

Никогда ещё государственным лесам России не было так плохо, как сейчас. Под звуки надрывного воя лесосечных машин теперь их не истребляют только ленивые. Продолжают пилить те, кто из поколения в поколение, как крестьяне в поле, зарабатывают себе на жизнь тяжелейшим трудом на лесосеках. Рубят, обуянные бесом корысти, люди в штатском и в форме разных ведомств, депутаты и губернаторы, новорусские и иностранные бизнесмены, чиновники разных уровней, вчерашние инженеры и обыкновенные воры. Последние, как правило, действуют сами. Другие – только организуют «рабочий процесс», действуя под «крышей» пролоббированного ими в Государственной Думе (ГД) Лесного кодекса (1997), поправок к нему (2004), постановлений Правительства и иных властных структур, а также различных ООО, зарегистрированных на свои и иные имена. По этому поводу не могу попутно не напомнить о том, что еще в XIX веке в России действовало мудрое правило: увольнять с волчьими билетами тех, кто в корыстных целях использовал свою службу в государственных органах в интересах собственной предпринимательской деятельности.

Можно ли в этих условиях навести порядок в государственных лесах России, которые были и всё ещё считаются общенародной собственностью?

Не потеряв остатки оптимизма, отвечаю на этот вопрос: да. Говорю так, опираясь на происшедшие недавно события и оговаривая это «да» перечисленными ниже условиями. Одно из этих условий – сохранение и развитие в стране действенности свободы печати. При всех недостатках СМИ, они ускоряют течение политических процессов в нашем обществе. Они же позволяют людям зримо представить себе то, что происходит в наших лесах.

В СССР печатали, конечно, не всё. Но на опубликованные критические статьи тогда надо было отвечать «принятием мер» или как-то ещё. Отмалчиваться было опасно. Иногда по этой причине со своих постов «уходили» даже министры.

При г-не Ельцине свобода слова и печати оказались в положении известной пословицы с перевёрнутым смыслом: «правда не дым – глаза не ест». Так было, так есть, но так быть не должно. По данному поводу не удержусь от примера. Несколько лет назад радио ВВС сообщило (сам слышал) о том, что крупнейшими взяточниками в России являются господа Черномырдин и Чубайс. Помню, эти слова диктора ВВС тогда меня оскорбили и возмутили. Я ждал, что оболганные лидеры страны направят в суд иск о защите чести и достоинства. И … не дождался. Однако времена меняются, напоминая нам о сказанном Дж. Свифтом еще в начале XVIII века: те, кто обманывают доверившихся им людей, представляют большую опасность для общества, чем обычные воры («Путешествие Гулливера», изд-во «Московский рабочий», 1958, с. 60). О происходящем разгроме лесного хозяйства и самих лесов России написаны и опубликованы сотни, а может быть, и тысячи статей. Их авторы – учёные мирового уровня – академики, профессора, заслуженные лесоводы страны, специалисты по охране природы, лесничие и просто хорошие люди, не утратившие чувства боли за то, что происходит с лесным покровом России. Говорили об этом же по радио и на ТВ. Многие статьи написал и я, и даже объединил их в книгу «Разрушение и воссоздание лесного хозяйства России», СПб, 2003, 167 с. А ответ? Ответы есть, хотя и не от тех «слуг народа», которые своими действиями или бездействием продолжают толкать в пропасть лесное хозяйство страны. Однако сначала о хорошем.

Первое. Нашей болью и нетерпимостью к лесным безобразиям прониклась Счётная палата России. Её достойные специалисты обобщили массу информации о происходящем в специальной аналитической записке, рассмотренной на её Коллегии 12.11.2004. Записка и Постановление Коллегии направлены для принятия решений по существу руководителям десяти органов власти Федерального центра, полномочным представителям Президента в четырёх федеральных округах, руководителям законодательных и исполнительных органов власти субъектов Федерации.

Второе. При новом Председателе Правительства России г-не Фрадкове и при новом Министре природных ресурсов г-не Трутневе, в составе МПР воссоздаётся «Рослесхоз», как главный федеральный центр по управлению лесным хозяйством России. О таком событии лесоводы молились как о чуде. Оно только что явилось на свет. Воссоздаваемый «Рослесхоз» – как прообраз бывшего Лесного департамента России – ещё не обрёл многого из того, что должен иметь. Но у него уже появились подразделения в субъектах Федерации, и это не может не радовать.

Третье. Прошлым летом третье лицо в системе государственной власти России – Председатель Совета Федерации Федерального собрания РФ г-н Миронов публично высказался о том, что стране нужна Национальная лесная программа, в которой были бы согласованы экономические интересы и планы развития всех групп субъектов лесных отношений (см. сообщение «Российской лесной газеты», № 31, 2004). Это предложение газета тут же поддержала (см. статью в № 33). И что далее? А далее получилось неприлично плохо. Некий чиновник заявил, что Национальная лесная программа России не нужна, что вместо неё есть «Концепция развития лесного хозяйства РФ на 2003-2010 годы», и что эта Концепция уже утверждена распоряжением Правительства № 69 от 18.01.2003. Со своей стороны не могу не заметить, что сделано это было в полном соответствии с традицией прошлых лет, т.е. без дискуссий.

Однако обмишулился оппонент. С. М. Миронов говорил о Национальной лесной программе, в которой, по примеру развитых стран, должны быть рассмотрены и согласованы планы долговременного (стратегического) развития всех составляющих и зависящих друг от друга частей лесного комплекса – лесного хозяйства, лесозаготовок, механической переработки древесины, целлюлозно-бумажных производств и, конечно, торговли лесными товарами. Ничего похожего на указанное в Концепции нет. Нет там вообще ничего серьёзного, одни общие слова. Например, нет предложений о проведении в лесном хозяйстве экономической реформы, чтобы оно могло достойно войти в социально ориентированную рыночную экономику. И уж конечно, нет ни слова о том, как сделать лесное хозяйство высокодоходным, и каким должен быть – по годам – лесной доход страны. А что есть? А все то же. Жить, как жили, за счёт подачек от бюджета, рубить больше и всё там же. И ещё, видимо для простаков: лес надо беречь, восстанавливать и т. д. Только вот молчит Концепция о том, когда и сколько – в цифрах – надо для этого денег, и в силу каких обстоятельств наши лесоводы и лесничие, опекающие одно из главных богатств страны, живут на уровне церковных крыс, питающихся свечными огарками.

Вышесказанное не может не вызвать у читателя многих вопросов, в том числе:

– Почему за короткий срок, равный всего половине продолжительности жизненного цикла деревьев в наших основных хвойно-таежных лесах, былое высокодоходное государственное лесное хозяйство, приносившее своему собственнику (государству) в год 2 рубля чистого дохода (т.е. прибыли) на каждый вложенный в него рубль, превратилось в нищего иждивенца, т.е. в ведомство с отрицательной рентабельностью?

– Почему наше государство, как собственник всех своих лесов, лишило себя гигантского лесного дохода – нескольких миллиардов долларов в год?

– Почему Россия, ранее занимавшая первое место в мире по экспорту переработанной древесины, теперь «гонит» за рубеж в основном непереработанное сырье – круглый лес, который примерно втрое дешевле пиломатериалов?

– Почему в наше время те, кто ранее были обязаны беречь, растить лес и продавать отведённые в рубку делянки на честных торгах – аукционах, извлекая из этого достойный доход для государства и для себя, теперь принуждены, чтобы не уморить своих домочадцев, выживать за счёт тех же источников дохода, что и лесозаготовители?

– Почему были превращены в «экономическую пустыню» обширные площади наших ценнейших хвойных лесов, тех самых, где при ведении грамотного лесного хозяйства и неистощительных рубок могли бы жить и обустраивать свою малую родину многие поколения множества людей?

Перечень вопросов «почему» можно, конечно, продолжить. Однако уже названные вопросы нельзя оставить без ответа, чтобы нам снова и снова не наступать на те же грабли.

В принципе, все наши беды – не результат нашествия внешних врагов, а следствие собственной бездарной лесной политики. О её сути с совершенной точностью сказал академик Н. А. Моисеев: «Нельзя всё время занимать у леса, ничего не отдавая ему» («Лесная газета», 2004, 9 и 12 октября). Такая жизнь «взаймы» завела лесной комплекс в европейско-уральской части страны в хозяйственный тупик, о чём теперь приходится говорить уже с дрожью в голосе.

Многие годы в названном регионе велись и продолжаются теперь не рассчитанные на постоянство лесопользования хищнические рубки леса. И вот их главный результат, определённый по официальному справочнику «Лесной фонд России», 1999 г.:

– В восьми республиках и областях (а именно в Архангельской, Башкортостане, Вологодской, Калининградской, Карелии, Коми, Марий Эл, Пермской) запасы древесины в самых ценных спелых хвойных древостоях стали ниже, чем в приспевающих. Временная разница между теми и другими – 20 лет. Потери запаса древесины, как минимум, 40 м3/га.

– В двух субъектах Федерации (в Свердловской и Челябинской областях) указанный показатель упал ниже уровня средневозрастных насаждений. Временная разница – ещё минус 20 лет. И это всё при резком сокращении товарной ценности получаемой древесины по причине уменьшения размеров и совокупного объёма стволов деревьев.

Горько признаться, но в названном обширном регионе России найти стволы деревьев, пригодные для получения досок шириной 30-40 см, можно теперь разве что в заповедниках. На фоне вышесказанного, нельзя не вспомнить о призывах, содержащихся в упоминавшейся «Концепции» и в выступлениях многих «авторитетов»: рубить как можно больше и всё в том же регионе. Сравнить такие призывы (да ещё в отношении хвойных лесов!) можно, разве что, с командой, исходившей из былых властных кабинетов, об отправке на бойню не откормленных быков, а тощих нетелей, которые даже не успели произвести потомство.

По указанному поводу позволю себе задать несколько вопросов профессиональным лесопромышленникам, не намеренным изменять своей профессии:

– Не пора ли попросить Государственную Думу поставить – по примеру финнов – таможенный забор на путях вывоза из страны дешёвого круглого леса и поберечь его для себя?

– Из каких источников вы предполагаете в будущем покрывать свои потребности в древесине? Может быть, займётесь созданием быстрорастущих лесосырьевых плантаций? Или вырубкой гнилых осинников, тем более что в обозначенном выше регионе на бывших ваших вырубках осинники уже занимают площади, примерно равные шести Ленинградским областям? Только вот должен предупредить: не попадалась мне такая осина в прайс-листах. Или, может быть, опять будете уговаривать Правительство снизить возраст главной рубки? А потом? Начнете заготавливать древесный хлам в древостоях-«дрянниках» или переключитесь на заготовку и переработку дальневосточного борщевика? Подумайте, пожалуйста, господа, не только о сегодняшнем дне, но и о состоянии наших лесов, о нашем с вами общем будущем!

Далее коротко выскажу свою точку зрения об основных причинах того, почему страна жила и продолжает жить взаймы у леса.

1. Отсутствие в Правительстве имеющих реальную власть компетентных людей, способных обеспечить сбалансированное развитие не только экономически самостоятельного лесного хозяйства, но и всех остальных отраслей лесного комплекса страны в целом. Очевидно, по этой причине такие руководители довольствуются удобной для них полуправдой, которая в реальной жизни оказывается хуже откровенной лжи. Именно таковой является широко пропагандируемое представление о русском лесе на уровне Емельяна Пугачева и его товарищей: лес ничей, Божий, руби сколько надо, хватит на всех. О гибельном последствии такого отношения к лесу предупреждал ещё основоположник русского лесоустройства проф. М. М. Орлов (1918). Он же подчеркивал: в своих лесах государство было и должно оставаться единственным хозяином. Делить между властными структурами разных уровней можно полученные лесные доходы, но не функции управления лесным хозяйством. Не захотели услышать.

2. Непонимание того, что лес – с позиции экономики – есть капитал, вложенный в надёжный банк. Соответственно, умный, рачительный хозяин должен увеличивать капитал, использовать проценты (т.е. прирост), но не трогать, как мот-наследник, сам капитал! Однако тронули. О том, что получилось, сказано выше.

3. Повторяемые изо дня в день с настойчивостью старого патефона фразы о том, что Россия самая богатая лесом страна. К этому обычно ещё добавляют: у нас 800 млн. га лесопокрытой площади, 82 млрд. м3 древесины, а расчётная (???) лесосека составляет более 500 млн. м3 в год. Однако за этими гигантскими цифрами стоят подробности, о которых просто нельзя умолчать. Россия действительно имеет указанную площадь лесов. Они – одно из главных экологических и экономических богатств страны. Однако средние запасы древесины в наших лесах (даже в спелых) весьма малы, чуть больше 100 м3/га. По экспертным оценкам, примерно на 75% площади лесов России их коммерческая эксплуатация невозможна по причине экономической нерентабельности и физической недоступности. Во времена СССР с этим мало считались, т.к. был ГУЛАГ. Но в условиях рыночной экономики не считаться с указанным уже нельзя. В новых условиях любое производство (в том числе в сфере лесного комплекса) может иметь развитие лишь в том случае, если получаемая прибыль существенно превышает доход на капитал, вложенный в коммерческие банки. Логично спросить: на какой именно площади лесов мы можем рассчитывать на получение той или иной конкретной прибыли? Наше лесоустройство на этот вопрос ответа не имеет. В последние лет 80–90 его об этом не спрашивали. А зря! Если бы спросили, наверное, перестали бы надувать щёки как известный герой Ильфа и Петрова.

4. Заведомая нелепость (или обман) имеет место при определении так называемых расчётных лесосек крупных административных образований и почти таких же крупных структурных единиц лесного хозяйства. В расчёт включают всё, что угодно, вне связи с возможной рентабельностью существующих и будущих производств. Суммируя, получают уже упоминавшуюся дутую гигантскую цифру. А рубки ведут, естественно, только на той небольшой площади, где эта акция позволяет получать прибыль, и где леса тают как снег на солнце. И ведь не совестно при всём том повторять, что страна не использует свою расчётную лесосеку!? Или, может быть, просто не знают того, чему учили наши корифеи своих студентов, а именно, что расчётные лесосеки, обеспечивающие постоянство лесопользования, надо определять не для крупных административных территорий, а для сравнительно небольших хозяйственных дач с однородными природно-экономическими условиями и постоянными границами. Что означает такой подход, видно из следующего примера, касающегося казенных лесов Санкт-Петербургской губернии перед началом I-й Мировой войны (1912): общая площадь казённых лесов данной губернии тогда была – 366 тыс. десятин (1 десятина = 1, 09 га), число лесничеств – 18, число хоздач – 249. Как можно видеть, средняя площадь одного лесничества была равна 22,9 тыс. десятин, среднее число хоздач в одном лесничестве – 13–14, средняя площадь одной хоздачи – 1,5 тыс. десятин. И именно для таких хоздач тогда определяли расчётные лесосеки. Перерубы лесосек в одной хоздаче за счёт другой категорически не позволялись. Это исключало уже саму возможность истощительного пользования лесом. Нелегко было проводить лесозаготовки в указанных условиях, когда нельзя было рубить «от моря и до моря». Тем не менее, справлялись. Обеспечивали хорошее состояние лесов, постоянство пользования лесом и получение высокого лесного дохода. Так, в названном году 18 казенных лесничеств губернии затратили на ведение хозяйства 243 тыс. рублей и сформировали доход в размере 851 тыс. руб. Из этой суммы, подчеркну, 784 тыс. руб. было получено в результате продажи леса на корню. Тогда по рыночному курсу за 1 руб. давали около 10 $ США. Кому теперь из наших лесничих мог бы присниться подобный же результат его хозяйственно-экономической деятельности?!

5. Намеренное смешение в одну юридическую категорию двух принципиально разных акций – рубок ухода за молодняками и рубок промежуточного пользования. Первая акция является затратной. В момент проведения она не даёт товарной продукции. Но её обязательно надо проводить, чтобы возникшие на вырубках и гарях новые древостои отвечали требованиям экологии и рынка. Тем не менее, уход за молодняками теперь почти не ведут. А ведут рубки промежуточного пользования, т.е. те самые, при которых досрочно получают товарную продукцию. В хвойных древостоях такие рубки проводят обычно в 50–60 лет. В бумагах указанное досрочное изъятие примерно 30 % запаса древесины оформляют как рубки ухода, что позволяет иметь следующие, входящие в противоречие со здравым смыслом, результаты:

а) вообще ничего не платить за досрочное изъятие из леса товарной древесины, что, как ни странно, разрешено (!!!) (см. действующий Лесной кодекс, ст. 103 и внесенные в него 5.08.04 поправки);

б) существенно сокращать объёмы главного (платного!) пользования лесом и снижать его качество из-за загнивания многих деревьев, повреждённых при проведении бесплатных рубок промежуточного пользования;

в) резко уменьшать сумму лесного дохода страны;

г) вызывать в результате позднего разового и сильного разреживания ельников, не приспособленных к такому обращению, их быстрое ослабление как биологических систем; промежуточный итог этого, как отмечал еще проф. Д. Н. Кайгородов, – массовое заселение ослабленных деревьев короедом-типографом, а это, в свою очередь, уже не может не вызывать вполне реальную необходимость сплошных санитарных рубок, при проведении которых лесопользователь получает древесину опять-таки бесплатно.

Как можно видеть, казалось бы, несерьёзная причина в виде применения неправильно толкуемых терминов о рубках леса позволяет лесопользователям (с благословения ГД!) получать древесину бесплатно, до наступления официального возраста главной рубки, и даже там, где рубку главного пользования обычно вообще не проводят.

6. Почти не прекращающиеся выступления в разных СМИ известных нам «солистов», продолжающих исполнять начатую еще в 1927 году симфонию на тему о том, что лес на корню должен передаваться тем, кто его рубит, практически даром, что повышение лесным хозяйством цен на основной товар своего производства вызовет банкротство «лесной промышленности». При этом подчеркну, что выделенные последние два слова иногда чередуют со словами «лесозаготовительная промышленность». А это буквально переворачивает ситуацию на 180 градусов. В пояснение сказанного, назову основные составляющие элементы лесного комплекса и их совершенно разную современную рентабельность (последнюю цитирую по данным из разных источников):

• лесохозяйственное производство, оно же лесное хозяйство; рентабельность глубоко и однозначно отрицательная;
• лесозаготовительная промышленность (речь только о тех структурах, которые ведут работу на лесосеках); рентабельность на уровне 0±2…4%;
• лесопиление и другие виды механической переработки древесины; рентабельность 10…15%;
• целлюлозно-бумажная промышленность; рентабельность 30…40%;
• торговля древесиной, главным образом круглым лесом, поставляемым в сопредельные страны; показатели рентабельности скрываются как «коммерческая тайна»; по неофициальным сведениям, она может намного превышать 100%.

Как можно видеть, «крайними» (т.е. самыми бедными) в приведенном перечне оказались именно те, кто выполняет в лесном комплексе самую тяжелую и трудоёмкую работу. Спрашивается, почему? Может быть, из-за своего простодушия и неорганизованности? В таком случае им может помочь простой совет: создать для защиты своих материальных интересов свои профессиональные союзы и принудить законным образом (вплоть до забастовок) своих смежников по лесному комплексу к выравниванию показателей рентабельности путем изменения продажно-закупочных цен. Во всяком случае, пенять нищим лесхозам на то, что лесозаготовители живут плохо и пытаться улучшить их участь, сохраняя беспредельно заниженные корневые цены на лес, – дело, по меньшей мере, некорректное.

7. Разрешенные нашей ГД (!) три взаимоисключающие процедуры вхождения (?!) лесного хозяйства в рыночные отношения со своим главным товаром – выращенными и отведенными в рубку древостоями.

Процедура первая. Нарушающая элементарную логику сдача лесов в так называемую аренду (Лесной кодекс, 1997, ст. 31…34 и другие). При обсуждении Кодекса депутаты, видимо, «забыли», что юридический термин «сдача в аренду» означает передачу юридическому (или другому) лицу чего-либо (дома, земли, гаража, детской коляски и пр.) в возмездное пользование на оговоренный срок, по истечении которого предмет аренды должен быть возвращен арендодателю в неразрушенном состоянии. В отношении леса это условие в принципе выполнить нельзя, поскольку на восстановление вырубленных древостоев нужны многие десятки или даже сотни лет. Даже если ГД примет решение о продлении срока сдачи лесов «в аренду» до 50 лет и более, государство (арендодатель) физически не сможет получить обратно переданную арендатору ценность. В условиях нашей реальной жизни, вместо полученного за символическую плату леса, имеющего реальную рыночную цену, арендаторы возвращают государству вырубки с пеньками и какими-то остатками былых древостоев.

Примечание. Более 150 лет тому назад способ управления казенным лесным хозяйством путём сдачи лесов в аренду был испытан в двух наших лесничествах. Об этом есть запись в официальном журнале Министерства государственных имуществ и в Энциклопедии русского лесного хозяйства, т.1, СПб, 1903 г., с.1193. На указанной странице приведены суммы полученных убытков и сделанный вывод о том, что из известных способов лесоуправления сдача лесов в аренду является наихудшим. Эта история – не тайна. Я много раз писал о ней. Тем не менее, те, кто обязаны были отвечать за порученное дело, ответили молчанием.

Процедура вторая. Предоставление (именно не продажа, а «предоставление»!) леса в рубку, оформленное в виде распоряжения руководящих чиновников субъектов Федерации. Разрешена статьёй 43 Лесного кодекса. В статье не ограничены количество и объёмы раздаваемых данным способом древостоев, но названы адресаты таких передач. Однако приходится сказать, что в большинстве случаев прямыми или опосредованными получателями таких «даров» в виде леса оказываются коммерческие структуры. По своей сути указанная процедура имеет такое же отношение к экономике лесного хозяйства как былая продразверстка (в годы военного коммунизма) к последующему НЭПу.

Процедура третья. Это продажа отведенных в рубку лесных делянок на открытых торгах – аукционах. Разрешена 44-й статьёй Лесного кодекса. Это тот самый реальный лесной рынок, который некогда был в России. В наше время, как только разрешили, этот рынок немедленно стал расти, что способствовало единовременному решению двух задач: а) приобретению леса в рубку теми лесопользователями, кто умел работать лучше и мог больше заплатить за него, б) глубокой и, как правило, справедливой дифференциации продажных цен на лес на корню в зависимости от множества факторов, влияющих на рентабельность работы лесозаготовительных структур. В итоге проведение открытых лесных торгов – аукционов оказалось, как и можно было ожидать, весьма выгодным делом для государства. По состоянию на 01.07.2001 за один обезличенный кубометр древесины, проданный на торгах, было получено многократно больше денег, чем от «арендаторов»: в Новгородской области – в 2 раза, в Республике Коми – в 3, в Псковской и Вологодской областях – в 5, в Архангельской – в 6, в Ленинградской – в 23(!) раза. От вырученных на торгах сумм их существенная часть оставалась в лесхозах. Поэтому последние, как хозяйства, стали буквально оживать, предпринимая все зависящие от них меры к увеличению объёмов продаж леса в рубку через аукционы. Это не могло не задеть интересы чиновников, имевших обыкновение распоряжаться государственным лесным имуществом как своим собственным. Поэтому с лесными торгами решили покончить. Сделали это Правительство г-на Касьянова, его министр г-н Кудрин и послушная им ГД следующим «элегантным» способом: лесхозы заставили отдавать буквально все деньги, полученные ими за проданный лес на торгах. В пояснение созданной ситуации скажу, что организовать лесные торги много труднее, чем, например, закваску капусты. Однако ни одна из бабушек, торгующих такой капустой на рынках, не стала бы этого делать, если бы не получала с того дополнительные рубли к своей пенсии. Не могу представить себе, чтобы ГД и Правительство М. Касьянова не ведали, что творили. А сделали они сообща одну и ту же работу: задержали вхождение лесного хозяйства в рыночную экономику и нанесли весьма значительный ущерб государственному бюджету.

8. Создание в стране условий, при которых массовая элементарная кража деревьев из леса была превращена в высокодоходный, а главное – безопасный бизнес. И в этом деле не обошлось без участия ГД и Правительства России. О том, как все это было сделано, я уже рассказал в статье «Индульгенции для лесных воров» («Российская лесная газета», 2003 г., № 16). Поэтому позволю себе не повторяться.

***

В заключение не могу обойти молчанием вопросы, сформулированные еще А. С. Пушкиным: «Что делать нам? и чем помочь?» (собр. соч., 1950, М., т. 3, с. 399).

Ответы на эти вопросы не могут быть простыми и лёгкими. Чтобы разорвать круг накопленных противоречий, нужны не «подковёрные игры», а открытая дискуссия с участием высококвалифицированных профессионалов, представляющих интересы всех ведомств лесного комплекса. Итогом (результатом) такой дискуссии должно стать не очередное сотрясение воздуха, а подготовленный текст Национальной лесной программы России, о которой говорил Председатель Совета Федерации С. М. Миронов. Эта программа должна получить статус закона РФ. И уже потом, на её основе, можно было бы приступить к разработке нового Лесного кодекса страны.

Обсудить статью вы можете на нашем форуме.

Share |

Семейство сайтов Forest.RU: Всё о российских лесах | Дубы Евразии | Всероссийское Движение "Возродим наш лес" | Всё о сибирском кедре и его родственниках | Выращивание кедра сибирского в Средней полосе России

К началу этой страницы	На входную страницу рублей Яндекс.Деньгами на счёт 41001289093796 (Интернет-портал Forest.RU)	Напишите нам!