Пресс-релизы и другие материалы для СМИ

Новости в RSS-формате

Номер 35, июнь 2007 г.

Без открытых лесных аукционов нельзя войти в цивилизованный лесной рынок

И.В. Шутов,
заслуженный лесовод России, чл.-корр. РАСХН,
главный научный сотрудник «СПбНИИЛХ», доктор сельскохозяйственных наук, профессор

В период до 1917 г. руководители России и ее лесного хозяйства не страдали комплексом непонимания того, что лес на корню имеет не только потребительскую, но и рыночную стоимость. Отведённый в рубку лес тогда продавали на открытых лесных торгах — аукционах; продавали как товар, для создания и сохранения которого государство расходовало немалые силы и средства. Продавали не дёшево, а именно по реальным рыночным ценам. Это обстоятельство заставляло покупателей — лесопромышленников не бросать деньги на ветер, но с должной ответственностью относиться к своим приобретениям. Вместе с тем это же обязывало лесничих ответственно относиться к выполнению всей гаммы своих непростых обязанностей, гарантировало им материальный достаток и высокий социальный статус в обществе.

В годы, предшествующие Первой мировой войне, благодаря принятому тогда порядку реализации леса в рубку на открытых торгах (аукционах), казённые лесничества Лесного департамента России, в чьем ведении находилось около 50% ее лесов, в итоге своей совокупной деятельности обеспечивали:

1. полноценное возобновление леса на вырубках (в результате задаваемых жестких лесоводственных требований к организации лесосечных работ, а также благодаря взиманию с покупщиков леса на сруб лесокультурных залогов);

2. получение трёх рублей валового лесного дохода в год на каждый вложенный в лесное хозяйство рубль;

3. финансирование за счёт собственных накапливаемых в Лесном департаменте средств всей системы средних и низших лесных школ, Лесного института в СПб, лесохозяйственной науки и даже лесоустроительных работ.

И ещё. В те же годы Россия превосходила взятые вместе США и Канаду по массе и валюте своего экспорта пиломатериалов. Тогда же переработанный лес и круглый лес соотносились в нашем лесном экспорте так: по массе — как 1:1, а по вырученной валюте — как 1:0,6.

За исключением непродолжительного периода НЭПа (в середине 1920-х гг.) и второго, тоже непродолжительного периода в начале 1990-х гг., наша страна, в течение примерно 85 лет, живёт без своего лесного рынка. Нормальная процедура купли-продажи леса на сруб оказалась замененной административными действами: лес начали и продолжают распределять между лесозаготовителями бесплатно или на основании заданных из центра неких усредненных символических цен. Делалось такое распределение разными способами, в том числе: по распоряжению местной администрации, по «нарядам» из центра, а в последние годы — ещё и на основании решений так называемых конкурсных (административных!) комиссий. Как ранее, так и теперь, все это ведет к одному и тому же итогу: невключению нашего лесного хозяйства в сферу товарно-денежных экономических отношений.

В числе главных накопленных результатов подмены нормальных экономических отношений бюрократическими акциями лесное хозяйство России получило:

1. Продолжающиеся в течение многих лет истощительные рубки в наиболее ценных и доступных хвойных лесах, и это — при параллельных потерях примерно 50% отведённой для заготовки древесины на самих лесосеках, при её водном и наземном транспорте и в процессе переработки. Сказанное, замечу, не выдумка, но опубликованные слова таких известных деятелей лесного хозяйства и лесной промышленности как В.И.Рубцов, Г.М.Орлов.

2. Вместо полноценного восстановления вырубленных хвойных лесов — непрекращающийся «зеленый пожар», в виде вызванной «хозяйственной» деятельностью массовой (на 50-60% площади старых и новых вырубок) смены сосны, ели и кедра мелколиственными древесными породами, главным образом берёзой и гнилой осиной.

Осина уже заняла в России многие миллионы гектаров лучших и доступных для хозяйственной деятельности лесных земель. От таких осинников покупщики леса на корню обоснованно шарахаются как от навязываемого ненужного им товара.

Еще недавно на месте этих осинников росли самые высокобонитетные (т.е. самые ценные в прямом смысле этого слова) хвойные древостои. Теперь вместо них для латания дыр в лесной статистике обжитых регионов страны в зачёт идут неперспективные для промышленной эксплуатации леса северо-востока страны, древостои с низкой коммерческой ценностью (например, сосняки на болотах и заболоченных землях), а также всё то, что как-то само по себе поселяется на месте уничтоженных хвойных лесов.

Даже на Карельском перешейке, леса которого находятся под пристальным вниманием властных и общественных структур, существующий административно-бюрократический порядок организации лесопользования и лесовостановления привёл к тому, что за последние 10 лет (т.е. всего за половину одного класса возраста нашей сосны) площадь сосняков там уменьшилась на 10%.

Положение дел с возобновлением коренных хвойных лесов на вырубках в обжитых регионах России имеет удручающую динамику, что, подчеркну, происходит на фоне официального ажура в отчётах лесных органов власти. Так, в «Государственном докладе о состоянии и использовании лесных ресурсов Российской Федерации в 2002 г.» (издан в Москве, в 2003 г.) приведены, в частности, следующие цифры, касающиеся рубок и возобновления леса на вырубках в период с 2000 по 2002 гг. (стр. 35, табл. 17):

- площадь сплошных вырубок...1,8 млн. га,
- проведено лесовосстановление на площади ..................... 2,6 млн. га,
- введено молодняков в категорию хозяйственно-ценных насаждений на площади.......................4,7 млн. га.

И всё это — при жесточайшей нехватке в лесхозах средств на проведение лесовосстановительных работ.

Объяснить величины и соотношение вышеназванных цифр очевидно можно только одним: особым качеством использованных нормативных и отчётных данных, а так же способом их обобщённой подачи, при помощи которых заведомо чёрное состояние дел по возобновлению наших коренных хвойных лесов на вырубках оказалось трансформировано в ультрарозовый цвет.

Чтобы остановить указанный «зеленый пожар», наши лесхозы, ценою неимоверных усилий в недавнем прошлом проводили посадки и посевы леса на миллионах гектаров вырубок лесной зоны. Там, где лесхозы ещё живы, они это делают и теперь. На некоторых площадях это даёт позитивный результат. Но далеко не везде. В подавляющем большинстве случаев (главным образом на относительно более ценных землях, где ранее росли хвойные древостои I-III кл. бонитета), из-за непроведения по причине отсутствия средств своевременных осветлений и прочисток, заложенные лесные культуры в короткое время превращаются во всё те же вторичные мелколиственные древостои. В итоге, не отвернувшиеся от своей профессии лесоводы, продолжают нести одно из тяжелейших наказаний безрезультатным трудом, которым, по древней легенде, Олимпийские боги наказали согрешившего Сизифа.

3. Также как все другие виды растениеводства, наше лесное хозяйство, чтобы нормально функционировать и развиваться, не только может, но и обязано быть товаропроизводящей отраслью, формирующей лесной доход страны и отвечающей за состояние ее лесов. К сожалению, уже давно в России произошло прямо противоположное. По настоянию заинтересованных лесопромышленников и политиков, нашу отрасль в командно-административном порядке лишили названного статуса. Лишь в годы НЭПа и в начале 90-х гг., когда лес на корню в течение короткого времени стали продавать как товар, имело место увеличение лесного дохода и повышение уровня материального благополучия работников лесхозов и лесничеств. Но всё это были лишь кратковременные эпизоды. В остальные года наше лесное хозяйство (целая отрасль!) было загнано в положение перманентного банкрота, который не приносит доход, а расходует больше, чем зарабатывает.

В отличие от былых казённых лесничеств, наша отрасль стала обузой для государства, что и определило его отношение к лесоводам. Данная ситуация не случайна. Она была создана теми лесопромышленными структурами их мощным лобби в правительстве, Федеральном собрании и в других органах государственной власти, желающими и впредь, как это было в СССР, получать лес в рубку, минуя нормальную рыночную процедуру, и уж конечно не по свободным рыночным ценам. В качестве иллюстрации результатов того, к чему это привело всего 5 лет тому назад, можно использовать следующие официальные цифры о суммах средств за проданный лес на корню, поступивших в кассы лесхозов:

в 2000 г. — 1 млрд. 910 млн. руб.,
в 2001 г. — 1 млрд. 893 млн. руб.,
в 2002 г. — 0 руб.,
в 2003 г. — 0 руб.

Цифры позволяют чётко определить время, когда был включён красный свет на нашем пути в общегосударственную систему рыночных отношений. Это произошло, когда правительством руководил М.М.Касьянов, о чем лесоводам не следует забывать. По-сути, именно тогда нам ещё раз убедительно объяснили: хотите жить — занимайтесь не уходом за лесом, а «рубками дохода», и не думайте о том, что будет с лесами России после нас.

Перечисляя главные «достижения» бестоварного административно-бюрократического способа управления лесным хозяйством России, нельзя не сказать еще о том, что стало с нашим лесным экспортом. Если в 1913 г. Россия твёрдо занимала первое место в мире по экспорту переработанной древесины, о чём уже было сказано в начале статьи, то теперь мы оказались тоже на первом месте, но уже с другого конца списка. В частности, в 2002 г. наша доля в объеме мирового экспорта дешёвого круглого леса оказалась равна 26,2%, тогда как вместе взятые доли США, Канады, Швеции, Финляндии, Германии и Франции составили только 21,3%. И всё это при средних экспортных ценах за 1 м3 круглого леса: в США — 111, в Канаде — 89, в России — 44 долл. США за 1 м3 (цифры взяты из вышеназванного Государственного доклада, стр. 87 и 88).

Практика последних лет уверенно показала, что одним из наиболее хорошо замаскированных способов, имеющих как бы рыночный вид, позволяющих, вместе с тем, не пустить лесное хозяйство России в рыночные отношения, является псевдопродажа, а на самом деле раздача лесов в рубку (в так называемую аренду) на основании заранее сфабрикованных решений административных конкурсных комиссий.

Указанный порядок у нас действовал до 01.01.2007 г., т.е. до того, как вошёл в силу новый Лесной кодекс. Проведение конкурсов обставлялось видимой гласностью, а именно публикацией объявления в какой-нибудь нешироко читаемой или вообще нечитаемой газете. Проводили конкурсы при закрытых дверях. Заинтересованные сторонние лица не приглашались, а если они приходили, их просили покинуть помещение. Перечень чиновников, включаемых в состав конкурсных комиссий и принимаемые решения (кому, где и на каких условиях передать лес в рубку) — всё это, так или иначе, заранее задавалось главными чиновниками, что и оформлялось чиновниками пониже рангом в виде соответствующих решений.

Следуя английской пословице, практически в каждом таком конкурсе прокуроры могут легко определить (если, конечно, захотят!), чьи именно пальцы оказались в лесном пироге. Другие аргументы, в частности такие, как наличие лесного образования, умение хорошо работать и пр. — всё это в известных мне случаях проведения конкурсов решающего значения не имело.

С 01.01.2007 г. названное псевдорыночное неприличие как бы замерло. О том, что потом будет не так, как раньше, чиновники конечно знали. Поэтому, в частности, один из них, кто повыше рангом, и преуспел 28 декабря 2006 г. заполучить через «конкурсную» процедуру в свое владение уже не часть, а всю площадь старейшей в России экспериментальной базы СПбНИИЛХ «Сиверский лес» со всеми опытными объектами и, конечно, с немалым количеством накопленных там запасов ценной древесины. И все это, замечу, произошло при наличии неотмененной гарантии со стороны Президента России (Указ № 127-ФЗ от 23.08.1992 г.) о сохранении в НИИ их экспериментальных баз.

Новый Лесной кодекс положил конец процедуре передачи леса в рубку на условиях, ранее действовавших в стране закрытых распределителей различных благ.

В Кодексе четко сказано следующее.

В ст. 50:
П.1 «Запрещается монополистическая деятельность и недобросовестная конкуренция в области использования лесов»;
П.2 «Федеральным органам исполнительной власти, органам государственной власти субъектов РФ … запрещается принимать акты … или осуществлять … действия …, которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции».

В ст. 74:
П.1 «Договор аренды (лесов - И.Ш.) … заключается по результатам аукциона …». Статья допускает исключения только в случаях отвода лесов для проведения геолого-разведочных работ, а также при строительстве гидросооружений и линейных объектов.

В ст. 77:
П.1 «Договор купли-продажи лесных насаждений (на сруб — И.Ш.) заключается по результатам аукциона …».
П.2 «… изменение условий аукциона на основании соглашения сторон … не допускается».

В ст. 79:
П.9 «Отказ в допуске к участию в аукционе … не допускается» (за исключением формальных причин, перечисленных в п.8 этой же статьи).

Сказанное в лесном законе не оставляет места для кривотолков. Тем не менее, они накапливаются, поскольку очень не хочется чиновникам и тем предпринимателям, кто привык работать по-старинке, а действовать — по договоренности, упускать возможность для решения вопросов лесоотпуска выгодным для них административным способом.

Далее цитирую строки, опубликованные в газете «Лесной вестник», № 6, 23.03.07, статья «Основная задача — не допустить сбоев».

«Над чем наш комитет (Союз лесопромышленников Ленинградской области) работает в настоящее время? Мы обращаемся в Правительство РФ, в Федеральное агентство лесного хозяйства с предложениями о внесении некоторых изменений в существующие нормы закона (т.е. в Лесной кодекс — И.Ш.). В частности, мы являемся сторонниками проведения аукционов с предварительной классификацией лиц, принимающих в них участие … Вышли мы с таким предложением, как и целый ряд других субъектов…».

С таким же предложением недавно выступила в печати директор Архангельского ЦБК по взаимодействию с государственными органами власти Н.Пинягина («Лесная газета», № 29, 14.04.07 г., статья «Работа над подзаконными актами вызывает тревогу»). Суть названного предложения такова: хотим, чтобы нам (т.е. чиновникам и тем, кто от нас зависит), в нарушение вышеназванных принципиально важных статей Лесного кодекса, было предоставлено право сначала делить лес между предпринимателями на так называемых «квалификационных комиссиях» (читай: на тех же закрытых от посторонних глаз конкурсах) и уже потом, определив перечень желательных фигурантов, оформлять их через процедуру псевдоаукционов, закрытых для прочих лиц.

В связи с приведенной выше цитатой из «Лесного вестника» и объявленной позицией Н.Пинягиной, вспомнилась книга «Хроника времен Карла XII». В ней есть эпизод о том, как после Варфоломеевской ночи, когда в Париже было убито 30 тыс. человек, группа католиков собралась хорошо пообедать. Этому, однако, мешал продолжавшийся пост. И вот, чтобы преодолеть запрет на употребление мясных блюд, молодые люди обязали присутствующего священника перекрестить жареного поросёнка в жареного карася.

Эпизод — давний. Однако суть его не канула в Лету. Как понятно, в нашем случае речь идёт о том, чтобы получить от федерального центра разрешение на продолжение на местах практики закрытых лесных конкурсов хотя бы и под названием аукционов.

И вот ведь что говорят в обоснование: дескать, нельзя доверять вырубку лесов тем, кто победил на аукционе.

Естественен вопрос: «Почему?»

Ведь этот победитель не только заплатит больше других, но и примет на себя выполнение одинаковых для всех участников аукциона условий и обременений. Без тех и других лесные аукционы в России раньше не проводились, и, я уверен, не будут проводиться и в будущем. В числе условий и обременений могут быть самые разные пункты, в том числе, например, по срокам и способам рубки приобретаемого леса, по срокам и способам вывозки древесины, по её переработке, по ремонту и строительству дорог, по возобновлению леса на вырубках, по изменению условий жизни людей на данной территории и т.д. Но все эти условия и обременения, как в нашем прошлом, так и в нашем будущем, обязательно должны (!) быть одинаковыми для всех участников любого аукциона.

Нельзя, конечно, исключать возможность того, что некий победитель аукциона впоследствии станет манкировать официально принятыми обязательствами. Пресечение таких случаев было и должно остаться непременной обязанностью чиновников исполнительных органов власти, что они, если захотят, конечно сумеют успешно сделать.

Как созданный средневековыми алхимиками гомункулус, новый Лесной кодекс страдает многочисленными дефектами. О них я говорил и писал, наверное, не меньше других лесоводов. Тем не менее, считаю своим долгом сказать о том, что заданный в новом ЛК порядок реализации леса в рубку не на закрытых «междусобойчиках», а на открытых для всех наших граждан гласных торгах (аукционах) в полной мере соответствует духу и букве того надежного фундамента, на основе которого успешно работали казённые лесничества Лесного департамента России и её весьма успешные лесопромышленники. Меня часто упрекают в приверженности высокой оценки того, что и как делал в своё время Лесной департамент России в подведомственных ему государственных лесах. Но где взять лучший пример ведения лесного хозяйства, да еще в похожих на наши условиях? Может, кто-то подскажет?

Намеченный в ЛК шаг в направлении включения лесного хозяйства России в сферу уже действующих в стране товарно-денежных (рыночных) отношений совершенно необходим.

За названным шагом не должен последовать алогичный и противозаконный шаг назад.

Обсудить статью вы можете на нашем форуме.

Семейство сайтов Forest.RU: Всё о российских лесах | Дубы Евразии | Всероссийское Движение "Возродим наш лес" | Российский музей леса | Обзоры прессы и аналитика | Леса Новгородчины | Всё о сибирском кедре и его родственниках | Национальный парк "Угра" | Алтайская авиабаза | Красноярский Центр защиты леса | Всё о грибах

Forest.RU для Вас: Войти в семейство сайтов | Книги и видео

К началу этой страницы	На входную страницу	Напишите нам!