 |
 |
 |
| Все о российских лесах | О сайте | Поиск |
|
| |||
| ||||
| ||||
|
|
И взойдут семена
ПАМЯТЬ ДЕТСТВА
А. Экзюпери С возрастом все больше вглядываешься в даль детства. И поражаешься происшедшим изменениям. И не всему радуешься. ...Весна. Снег еще не весь сошел. Сплошной ряд могучих ветел по всей улице - около километра длиной. На некоторых из них очень высокие качели: пасхальные дни. По всей улице веселый перестук: девушки вчетвером колотушками размягчают вытканный за зиму в каждом доме и выбеленный на снегу холст. ...Деревья одеваются в зеленый наряд. Дети в близком лесу. Множество гнезд различных птиц. А уж у дроздов - целыми колониями, вылепленные из земли и прошлогодних трав, - через каждый десяток метров на высоте 1,5-2 метров. Трели и щебет птиц, устаешь считать, сколько лет тебе насулит кукушечка-кукушка. ...Начало лета. Сплошной ковер травы по ровной улице. Чуть в сторону от дороги - канава не канава, а небольшое углубление для стока воды, тоже заросшее травой. После дождей, - а кажется, тогда они были постоянно теплыми, - радость детворы: бегать босиком по щиколотку в воде, по этим канавам, разбрызгивая ее. Тогда ведь стекла, проволоки, пустые консервные банки нигде не валялись, да и почти их не было. ...Наша прежняя усадьба. Сад - до дна оврага, как и у многих других. Яблони, сливы, вишни, ягодники, хмельник, орешник, черемухи и множество ульев. И два больших вяза, один - огромнейший. Десяток его ветвей спускались почти до земли, и мы взбирались по ним на дерево. В тяжкое время срубили его: сперва на высоте примерно пятнадцати метров, потом - у комеля. Почти на две зимы хватило этого топлива. ...У учителей тогда были мизерные приусадебные участки. Мама посеяла чумизу на небольшом участке отрезанной усадьбы, сжала и сложила в копенку. Помню, как увезли эту копенку на телеге - надежду, что куча детишек не будет голодать. ...Я каждый день у своего друга, соседского мальчика. Отец его с войны вернулся раненый и работает старшим конюхом. Мать моего друга никогда не забывает угостить лепешкой или куском пирога и меня. Только со временем понимаешь цену этой доброты. ...Бабушка живет в соседней деревне, примыкающей к нашей. Моя, как у младшего из детей, обязанность - ходить к ней за молоком. У нее есть козы. Отправляешься еще днем. Через овраг, весь в садах и рощах, тогда еще не совсем вырубленных. По пути осматриваешь птенцов синицы в дуплистом столбе старого сарая, залезаешь на несколько ветел - как там в дуплах птенцы скворцов? И одно из ярчайших впечатлений детства - огромное количество различных бабочек, шмелей, мелких пташек, гнезда их в приусадебных садах - ведь мы их не трогали; множество воробьев - тогда все избы были покрыты соломой, а конский навоз выручал их в трудную зимнюю бескормицу. К вечеру возвращается стадо. Бабушка быстро доит коз и провожает меня с котелком молока домой - до склона оврага. Быстро темнеет. Бегу домой, часто оборачиваясь назад, чтобы убедиться: на склоне оврага под большой ветлой в лучах заходящего солнца, приставив ладонь к глазам, бабушка смотрит вслед мне, следит за исчезающей белой рубашкой внука. Внизу и на другой стороне оврага уже темно, и там мальчика ждет немало страшного. Так и кажется - из-за корявых деревьев, пней смотрят, тянут руки черти, лешие. Бежишь вовсю вслед за уходящим солнцем, чтобы скорее подняться на другую сторону оврага и успеть увидеть свет уходящего дня. Иногда спотыкаешься и проливаешь молоко. Тогда семья ужинает супом, не побеленным молоком. ...К нам приходит какой-то старик с котомкой. Сестра рыдает у него на коленях. Он меня манит пальцем. Я не подхожу. Ведь я трехмесячный остался, когда забрали отца - "врага народа", красного командира, прошедшего всю гражданскую. Вскоре его не стало. ...Кончил десятилетку. Никто из нашего класса, насколькоя помню, не остался в колхозе. Не во что одеться, чтобы поступить учиться. Год проработал пильщиком, распиливал бревна на доски, - ведь тогда пилорам в колхозах не было, - с большим мастером этого дела Андреем Петровичем Воробьевым. Первые 4-5 дней еле доходил домой - уставал страшно. А потом привык и никакой усталости, - давай только есть, есть, есть. Пилили и у колхозников, и в колхозе. Помнится, строили овцеферму в укрупненном уже колхозе, большое такое здание, и мы обеспечивали пиломатериалом. Учетчик ежедневно обмеривал и начислял по двенадцать-пятнадцать трудодней, а осенью за все это получил менее половины мешка зерна. ...На нашей улице жила тохатмыш-колдунья. Она не работала не только в колхозе, но и дома почти ничего не делала. Сейчас я понимаю: она была как бы из жреческого сословия и по традиции обязана была жить только своим специфическим трудом. И, очевидно, - не бесполезно. Ибо каждый день к вечеру к ней начинали приходить из самых дальних мест. Каких только трав не было у нее дома, их она сушила везде: под навесами, в сарае. И множество сказок, преданий она знала. И все ее побаивались.
|
| |||||||
|
Семейство сайтов Forest.RU: Всё о российских лесах | Дубы Евразии | Всероссийское Движение "Возродим наш лес" | Всё о сибирском кедре и его родственниках | Выращивание кедра сибирского в Средней полосе России
| ||||||||
|
